“Большой мюзикл” – впечатления болельщика

Телевизионный турнир “Большой мюзикл”, увы, закончился. Вместе с “Большой оперой” и “Большим балетом” канала “Культура” он составил эффектнейшую триаду, причем именно его можно признать вершиной славного треугольника.

Его выгодно отличает от предшественников сама атмосфера состязания. Не было ни грана спеси у жюри, ощущения себя суперстаром, ментором, вершителем судеб – как это случалось на "Большом балете" с иными вышедшими в тираж мастерами за судейским столом. На этот раз, к счастью, оказавшиеся в роли судей понимали, что перед ними не салаги зеленые необученные, а в большинстве уже признанные, сложившиеся артисты. Иной раз охотно признавали: я так бы не смог (не смогла). И в последнем гала это подтвердили, бесстрашно выйдя на сцену вместе с конкурсантами и оказавшись ничуть не талантливее и не мастеровитее тех, кого судили. Это был товарищеский разговор коллег с коллегами – на равных. Очень содержательный и полезный как для обеих сторон, так и для третьей – зрителей, которые много нового узнали о "легком" жанре, о том, как он создается и каких усилий, какого самоотверженного тренажа и упорства стоит.

Очень сильным надо признать кастинг. За исключением пары выбывших по итогам первых туров, все участники шли примерно вровень, демонстрируя большой и самобытный талант даже в номерах, которые по тем или иным причинам оказались менее удачными. Здесь могла сработать в минус любая случайность, начиная с переутомления или неудачного выбора материала и заканчивая особенностями режиссуры каждого из номеров. А режиссура была очень неровной, как и работа операторов, и наше внимание часто переключалось с конкурсанта на параллельную сцену с хлопочущей массовкой, на оркестр или бэк-группу. Все это было на высшем уровне, и нам делали отменное шоу, но конкурс есть конкурс, и во время выступления фигуристов на льду вряд ли режиссерам трансляции пришло бы в голову показывать в разгар номера восторженных зрителей или звуковика за пультом. Мы слишком часто отвлекались, и педалированная зрелищность антуража порой шла в ущерб выступлению конкурсанта. Не говоря о субтитрах, сообщавших азбучные сведения об исполняемом произведении.

Но сами конкурсанты были на высоте – и профессиональной и чисто человеческой, личностной. Общая, ничуть не наигранная черта – самокритичность. Искреннее огорчение от сознания: что-то не получилось, могло быть лучше. Искренняя радость за победу товарищей. Прекрасная способность совмещать собственную волю к победе с неподдельным волнением за конкурентов. Понимание, что все участники ратуют за общее дело, за любимый жанр, который в России все еще кажется подозрительно заокеанским и чуждым традициям нашего искусства.

А вот насчет традиций – действительно есть вопросы. И жюри и конкурсанты не раз давали понять, что нужно учиться у Бродвея и Уэст-энда (кто с этим спорит!), но ни разу не вспомнили о том, что и в российском театре прочно укоренились традиции мюзикла – причем свои, самобытные и ничуть не менее эффективные. Очень талантливая Юлия Дякина, демонстрируя давно сложившуюся "свердловскую школу" мюзикла, ни разу не упомянула о своей альма матер – Театре музыкальной комедии в Екатеринбурге, где она так блистательно пела в отечественных мюзиклах "Екатерина Великая", "Яма", "Декабристы", "Казанова" или в "Орфее и Эвридике" – рок-опере, принесшей ей "Золотую маску". И номера предъявляла только импортные, неминуемо нарываясь на сравнения то с Лайзой Миннелли, то с Мадонной. В истории нашего музыкального театра есть такие шедевры, как "Норд-Ост" или "Обыкновенное чудо" (в котором, кстати, блистал в роли Медведя колоритнейший и многоликий Павел Левкин), но в программе "Большого мюзикла" не было и следов нашей классики – разве что однажды вспомнили об оперетте Шостаковича "Москва – Черемушки". В выпуске, посвященном киномюзиклу, звучали песни из фильмов "Чикаго", "Поющие под дождем" и "Джентльмены предпочитают блондинок" (почему-то приписанные ко вторичному по музыке "Мулен-Ружу"), но все забыли о советском классическом киномюзикле от "Веселых ребят" и "Весны" до "Небесных ласточек" и "Мелодий Верийского квартала". О последних весьма к месту напомнила в своем выступлении в гала Теона Контридзе – равно блистательная как на сцене, так и за столом жюри. Российский мюзикл выработал свои подходы и приемы, и на "Большом мюзикле" вполне могло бы проявиться еще и параллельное состязание школ и равноправных направлений жанра. Не случилось. Возможно, следующий "сериал" проекта стоило бы посвятить разведке этих богатейших ресурсов.

"Большой мюзикл" обнажил не только огромные ресурсы жанра в нашем актерском сообществе, но и общие проблемы исполнительского мастерства. Так, например, резанул недуг, общий для наших не только мюзикловых, но и опереточных, и оперных сцен: певцы не могут удержаться от демонстрации голоса, они им упиваются, форсируя звук, доводя его до истерических нот и, вероятно, не будучи уверенными в своем pianissimo. Это стало особенно заметно в гала-концерте, когда Belle из Norte Dame de Paris исполнил автор мюзикла Ричард Кочанте – вот это спокойное, без аффектации пение вполголоса и оказалось самым проникновенным и волнующим за все семь вечеров. Но это было только начало номера – два его партнера, включившись, мигом все перевели на привычную стезю звуковых штурмов и суперэмоциональных натисков.

Доброжелательная обстановка этих передач, ощущение единой семьи, команды мастеров, объединенных общей любовью, обеспечила некую "семейность" атмосферы. И было по-настоящему жаль расставаться с полюбившимися талантами, которые по ходу конкурса неизбежно выбывали из программы. Они все были примерно равны, и срабатывали чаще всего те самые "привходящие обстоятельства". Включая непродуманность мизансцены или костюма, что уже мало зависело от исполнителя, а только от режиссуры. Окончательное решение жюри тоже, увы, не зависело от реальных впечатлений от талантов и мастерства конкурсантов, а только от сухих цифр, накопившихся за все вечера. Впрочем, с решениями жюри редко кто бывает согласен всегда и везде, спорить о них бессмысленно – особенно в этом случае, когда финалисты равно достойны, и я бы оставил лауреатами всех – от обаятельного и артистичного Павла Стукалова, которого подвел неточный выбор репертуара, от бесконечно талантливого, опытного, но постоянно ищущего Александра Бабика, от фантастически одаренного Александра Казьмина, показавшего, на мой взгляд, лучший номер седьмого, последнего для себя конкурсного выпуска, до феерической Юлии Ивы, универсально владеющей всеми красками жанра и, опять-таки для меня, самой убедительной из участников шоу. Что касается главного лауреата "Большого мюзикла" Юлии Чураковой, то в исполнении Don`t cry for me Argentina из "Эвиты" Уэббера она была, по-моему, невероятно зажата и скована придуманным постановщиками эффектным платьем, которое в результате и спело свое победное соло.