Умер человек, который создал “Кинотавр”

После тяжелой болезни в возрасте 75 лет скончался Марк Рудинштейн – известный продюсер, актер, создатель фестиваля "Кинотавр" и профессиональной кинопремии "Золотой Овен".

Это была редкостно бурная и плодотворная жизнь прирожденного организатора и деятеля, вечно проходящего по лезвию бритвы. Что объяснимо уже тем, что он был идеальным одесситом – с обостренным чувством юмора, с острым языком, мгновенной реакцией и развитой авантюрной жилкой. Он за многое брался и многое бросал, везде оставляя не тускнеющие со временем воспоминания. Учился в ГИТИСе и его оставил. Но сумел дотерпеть до выпускного в прославленном Щукинском, всю жизнь потом тоскуя о несостоявшейся актерской судьбе. Был личностью колоритной, и в кино его снимали в колоритных эпизодах ("Приходи на меня посмотреть", "Курортный роман", "Небо в горошек", "Московская сага", "Продолжение следует")… Ни одной главной или сколько нибудь заметной роли он не дождался, да и не до нее ему было – он был прирожденный менеджер с тонким, стратегическим точным чутьем. Целый год директорствовал в группе "Здравствуй, песня" – такие тогда назывались вокально-инструментальными ансамблями. Директорствовать без последствий у нас трудно, поэтому он оказался под следствием, и его судили за якобы "расхищение социалистической собственности", потом оправдали. Но репутация человека с авантюрными наклонностями за ним закрепилась навсегда.

Авантюрой тогда можно было считать все, что делалось впервые. Рудинштейн создал первый в стране рок-фестиваль в Подольске (1987), а потом организовал на свои деньги детский музыкальный театр в том же Подольске (теперь это Центр детского театрального творчества "Синяя птица"). Потом основал дистрибьюторскую фирму "Подмосковье", снабжавшую кинотеатры области киноновинками и проводившую в Подольске "Фестиваль некупленного кино". Это была как бы "проба пера": Марк Рудинштейн грезил о большом национальном кинофестивале, который мог бы состязаться по размаху и по атмосфере с Каннским форумом.

– Так уже есть Московский фестиваль! – возразил я ему в одном из интервью.

– Так это ж Москва! Какой там может быть праздник – гигантский город, все куда-то спешат. Нет, нужно, чтобы у моря, чтобы солнце, воздух, нега. Нужно – в Сочи.

Наше кино тогда было в очень унылой ситуации: СССР рухнул, вместе с ним обвалился кинопрокат. В стране не было денег на кино, а у людей не было денег на билеты, и кинотеатры переоборудовались под мебельные салоны. Все это сильно подорвало тогда оптимизм кинодеятелей, их дух нужно было как-то поднимать, и Рудинштейн грезил о том, чтобы вывезти их, всеми любимых, к теплому морю, собрать вместе и поддержать зрительскими аплодисментами.

И в 1991-м первый "Кинотавр", вопреки предсказаниям скептиков, состоялся, причем с большим успехом и еще большим резонансом. Думаю, что в то, что наше кино все-таки выстояло в бурях 90-х, мы во многом обязаны этой инициативе Марка Рудинштейна, осуществленной точно в нужное время и в нужном месте.

Он был душой фестиваля. Заложил многие его традиции, включая футбольные матчи кинозвезд на сочинском стадионе. Был всегда весел, энергичен, казался несокрушимым, и можно было только догадываться, чего все это стоило в бедовые 90-е с их опасными ухватками. Однажды он позвонил мне в "Общую газету" и предложил взять у него срочное интервью. "Почему срочное?" – "Приезжай, узнаешь!". Оказалось, вопрос жизни и смерти: ему угрожали убийством. Подробности он раскрыть отказался, но если он скажет об этом в интервью – тогда, может, не убьют. Поговорили о кино, о "Кинотавре", еще о разном, потом он упомянул об опасностях, которые грозят любому бизнесу – как всегда, с иронической усмешкой. Интервью было напечатано, и я не знаю, сыграло ли оно ту роль щита, на которую рассчитывал мой собеседник, или все обошлось само, но Марк Рудинштейн, к счастью, прожил еще четверть века. А фестивалем он владел и им руководил до 2005 года.

Пылкая любовь к миру творцов – актеров, режиссеров, драматургов – толкала его на все новые и новые инициативы. На первом "Кинотавре" по его идее возникла национальная профессиональная кинопремия "Золотой Овен" – аналог американского "Золотого глобуса". Она потом несколько лет подряд голосованием кинокритиков присуждалась лучшим фильмам и творческим работам в разных сферах кинопроизводства от актерского цеха до киножурналистики, и многие деятели нашего кино, включая автора этих строк, с гордостью хранят почетные статуэтки среди своих самых дорогих трофеев. В дальнейшем "Золотой Овен" переформатировался в премии Гильдии киноведов и кинокритиков "Белый слон".

Кино он продолжал нежно любить. Но постоянное пребывание в кинематографической тусовке с ее своеобразными нравами стало источником очень мощного разочарования, и в 2010 году он опубликовал мемуары, где красочно и с невозможной откровенностью описал этот живописный, но далеко не всегда приглядный карнавал звезд без грима и масок. После чего возникла серия скандальных телепрограмм, желтая пресса смаковала подробности, срывая с кумиров толпы ореол всеобщего обожания. Возможно, это жестокое разочарование стало причиной отхода Марка Рудинштейна от любимого дела. А возможно, уже давали о себе знать проблемы здоровья. Но еще недавно неутомимого Марка, с которым невозможно было долго оставаться на "вы", я больше не видел. Теперь мы все с ним прощаемся уже навек, и в память о нем остается "Кинотавр", навсегда связанный с его именем, и наш добрый товарищ кино, которому он в трудную минуту самоотверженно подставил плечо. Оно окружает нас как воздух. Все, что мы делаем, – это кино. Просто его никто не снимает. Идем по улице – это кино. Мы едим – это кино. Любовь – это тоже кино. Кино вбирает в себя жизнь, поэтому уйти от него невозможно. Кино всегда рядом. Оно окружает нас как воздух. Все, что мы делаем, – это кино. Просто его никто не снимает. Идем по улице – это кино. Мы едим – это кино. Любовь – это тоже кино. Кино вбирает в себя жизнь, поэтому уйти от него невозможно.