В Музее Пушкина открылась выставка юной Нади Рушевой
Надя Рушева могла бы отмечать в этом году, 31 января, свое 70-летие. Но нет – она осталась навсегда семнадцатилетней. И все-таки мы встретимся: в Государственном музее А.С. Пушкина открылась ее выставка – рисунки, иллюстрации невероятно талантливой и не похожей ни на кого вечно юной художницы.
Кем бы могла стать Рушева сегодня? Как мечтала – художником-мультипликатором? Маститым иллюстратором книжной классики? Можно, конечно, рассуждать: а могут ли сегодня появиться такие странные талантливые девочки, как Надя – напрямую связанные с небом. Наверное, возможно все – но, кажется, сегодня неоткуда взяться ни ее наивной глубине, ни чистым линиям: все это проглотит шум современной суеты. Но с автопортрета 1968 года – всего через год с небольшим ее не станет из-за врожденной аневризмы сосуда головного мозга – Надя Рушева смотрит огромными печальными глазами. Будто что-то знает оттуда про нас.
– Она ведь старше меня всего-то на четыре года, – вспоминает директор Пушкинского музея Евгений Богатырев. – И я очень хорошо помню, как еще пацаном читал публикации о талантливой девочке-художнице… И без преувеличения: отметить нынешний юбилей Нади Рушевой для нас – честь.
Именно в музее Пушкина музее Надя – не чужая. Она приходила сюда когда-то вместе с отцом, общалась с сотрудниками, делала зарисовки. Подарила музею несколько своих картин. А позже, в 90-е, ее мама Наталья Дойдаловна передала в музей почти все ее работы, хранившиеся в семье, а это более 3,5 тысячи листов. Наде повезло родиться в творческой семье: ее мама Наталья Ажикмаа – известная тувинская балерина, отец Николай Рушев – успешный театральный художник. Когда пятилетняя Надя взяла в руки карандаш и начала рисовать, он первым понял, что у его дочери талант от бога и… решил не отдавать ее в художественную школу. Ее никто и никогда не учил рисовать. Она рисовала то, что чувствовала. Линии ложились уверенно и твердо. "Феномен!" – говорили вокруг. В рисунках находили внутреннюю глубину и честность художественного взгляда.
На выставке представлена лишь малая часть ее картин, чуть более 60. Половина посвящена "самому родному поэту" Александру Пушкину. Ее Пушкиниана началась с его сказок: папа ей в детстве читал – а она рисовала. Потом уже появятся ее иллюстрации к "Медному всаднику", "Повестям Белкина", "Евгению Онегину". Перечитывая Пушкина, она изучала его рисунки и ночами пыталась писать на бумаге гусиным пером – чтобы почувствовать то время пальцами, сердцебиением. Так появилось 350 ее листов, на которых – жизнь Александра Пушкина от рождения до смерти.
Вот маленький Саша на руках у няни испуганно смотрит на разгневанного императора Павла Первого. У Пушкина: "Видел я трех царей: первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку…". А рядом крохотный Саша, будущий поэт, на руках у мамы Надежды Осиповны. А вот он – лицеист, в шумной толпе друзей. А вот кружит на балу с Амалией Ризнич, предметом мучительной страсти. Или вот – выхваченный миг семейного счастья: с женой Натальей и детьми. Но счастье пролетело – вот уже своих детей поэт благословляет перед самой смертью. Необъяснимо, отчего – но мимо этих лаконичных рисунков не пробежишь, вполглаза не посмотришь: они действительно волнуют.
Видный литературовед Арнольд Гессен когда-то отказался от иллюстраций Нади к его книге о Пушкине, которые сам же заказал. Рисовать в манере "рисунков на полях", сказал он, позволено только Пушкину. Школьница Надя с ним не спорила. Просто "позволила" себе – сама. Так ей подсказывало чувство. А может, правда – небеса. "Зачем твой дивный карандаш / Рисует мой арапский профиль?". Затем, что дар у Нади Рушевой был не напрасный, не случайный.
Вторая часть выставки – рисунки к "Мастеру и Маргарите", ставшие в конце 1960-х первыми иллюстрациями к только что напечатанному в журнале "Москва" роману Михаила Булгакова. По воспоминаниям отца, Николая Рушева, дочь прочитала его на одном дыхании – и будто сразу повзрослела. Отложила все задумки – и занялась рисунками к Булгакову. Отцу казалось, не осилит грандиозный замысел писателя. Но то, что получалось у Нади, оказалось поразительно. В ее картинах запечатлены страдания больного Мастера и жертвенные чувства Маргариты, суровость Пилата, одержимость Иешуа и животная сила Крысобоя… 200 работ юной художницы оценила вдова писателя Елена Булгакова: "Поэтическая недосказанность: чем больше смотришь, тем больше это затягивает… Какая амплитуда чувств!.. Девочка в 16 лет прекрасно все поняла… и убедительно, великолепно изобразила".
Среди 10 тысяч рисунков Нади Рушевой почти половина – иллюстрации к произведениям русских и западноевропейских писателей. "У нее очень тонкое литературное чутье, – заметила на открытии выставки Дина Оюн, землячка Нади Рушевой, сенатор от республики Тыва. – Она будто делилась мыслями о прочитанных книгах. Ее сверстники из XXI века привыкли мыслить клипами, урывками, комиксами, веселенькими образами из Инстаграма или YouTube. У Нади образы другие – присмотришься, и поневоле захочется книгу открыть…"
Сегодня любят вундеркиндов тиражировать: весь мир – конвейер будущих успешных карьеристов. Для чего еще сегодня дарования? Но в этом смысле Надя Рушева – не вундеркинд, не героиня ток-шоу или стрим-каналов. Прагматик от такой сегодня отмахнется: кому нужны сегодня сложные, нетехнологичные личности. Тем хуже этому прагматику: в конце концов он ошибется. Не узнает никогда: что поняла про нас когда-то Надя Рушева, рисуя Пушкина.
