В музее “Новый Иерусалим” представили русскую “Азбуку шедевра”

В современной русской азбуке всего 33 буквы. Полотен в “Азбуке шедевра” гораздо больше – 123. И представляют они почти полтора века русской живописи. В подмосковный музей “Новый Иерусалим” привезли работы восьми десятков выдающихся художников из 30 региональных музеев от Калининграда до Владивостока. Собрать их вместе – большая удача: некоторые полотна никогда не покидали стены родных музеев. Вот и гуашь Марка Шагала "Портрет брата Давида с мандолиной" из Приморской государственной галереи на выставке погостит лишь три месяца: потомки художника беспокоятся – гуашь нанесена на картон, а это материал капризный.

Выставка "Азбука шедевра" – игра, калейдоскоп и даже квест, приглашение к размышлению: что может быть общего, к примеру, у авангардиста Малевича и пейзажиста Левитана. И таких загадок – как раз 33, по числу кубов, которые рассыпали по всему музею. Не залы, а кубы. Как кубики с буквами, по которым дети учат азбуку. Внутри – ребусы: картины разных эпох и течений неожиданно объединяются под одним термином, философским понятием, категорией. Кураторы отмечают: они составили не энциклопедию, но свою азбуку, которая приоткрывает связи между шедеврами самых разных времен. Такая азбука – как зашифрованное послание потомкам. Складывать кубики – перемещаясь в пространстве музея – можно в свободном порядке.

"Что есть шедевр?" – задают вопрос кураторы выставки, искусствовед Елена Папченко, креативный продюсер Ксения Новохатько и научный консультант Андрей Сарабьянов. У каждого, по их словам, свои критерии.

Вот белый куб с буквой "Ш", наполненный привычными музейными шумами – разговорами, детскими голосами, цоканьем дамских каблучков. Внутри – красная банкетка и огромная пустая картинная рама. Надо сесть на эту банкетку и мысленно набросать эскиз своего будущего шедевра.

Вся выставка с ее полифонией аудио, видео – как иллюстрация к словам Василия Кандинского: "Открытый глаз и открытое ухо превращают ничтожные волнения в огромные события. Со всех сторон несутся голоса, и мир звучит".

В кубе "Жанр" окутывает зной жаркого летнего полудня – поют птицы, скрипит калитка, журчит чай из самовара – так "звучит" картина Бориса Кустодиева "На террасе". К семейной идиллии чаепития примыкает его же "Сирень", и с ними спорят "Новые хозяева" Николая Богданова-Бельского. До манифеста 1861 года далеко, у крестьян сменились господа – неловкая пауза, усталые лица за общим столом.

В кубе с буквой "Е" – "Естестве" – обнаженная натура от Ильи Машкова из "Бубнового валета" не мешает ню соцреалиста Григория Шегаля: сюжеты, позы и палитры будто зарифмованы.

Еще одно сближение: девчушка в белоснежном платьице с картины "На террасе" – дочь Кустодиева Ирина – вырастет и станет "Русской Венерой". Эта работа тоже – в кубе "Естество".

Куб "А" – автопортрет. Это сегодня – селфи, камеры у всех. Прежде художники могли использовать лишь зеркала. Здесь собраны автопортреты-манифесты и автопортреты-исследования. Надменный, спортивный Дейнека; страдающий от зубной боли, с перевязанной щекой Элий Белютин; изящная Зинаида Серебрякова. И один из самых ранних шедевров на выставке – автопортрет 1837 года от Дмитрия Чарушина.

"Д" – детектив, или тонкости музейной кухни. Все, что обычно скрыто от глаз зрителей. В 2015 году, когда пейзаж Константина Горбатова приехал на выставку в Третьяковку, оказалось, что под его Венецией скрыт древний Псков – музей провел экспертизу с помощью рентгена. Картина написана в 1931 году в Берлине, а первый слой так и не удалось датировать. Горбатов много рисовал по старым эскизам. Вероятно, ему не хватило холстов. Чем не детектив…

Буква "Ь" – это "хранитель". Мы видим только его рабочее место – стул на невысоком подиуме: можно присесть и, скажем, сделать селфи. Почувствовать себя в роли строгого смотрителя. Кстати, эта должность в музее появилась во времена Екатерины II – ее занимали только мужчины, "смотревшие" за сохранностью работ и реставрацией. Дежурить в залах смотрители (как правило, отставные военные) стали с конца XIX века.

Торжество кубизма – трапециевидный "Косарь" Малевича, лубочные "Бабы с граблями" Гончаровой, хрестоматийная кустодиевская "Купчиха, пьющая чай", мрачная малявинская "Голова крестьянина" и лентуловский "Вид Нового Иерусалима" – все это "Р", "Русь".

Три куба: "беспредметность", "воздух" и "глубина" вступают в спор. Малевич против пейзажистов-реалистов, Левитана с Шишкиным. Амазонка авангарда Ольга Розанова считала главными врагами живописи – воздушную глубину, форму, объем и фактуру предметов. А для Саврасова, наоборот, воздух – главное: сколько березок или елей ни сажай, а если воздух не напишешь – выйдет не пейзаж, а дрянь.

В кубе "Эпоха" загляделся в небо "Пионер" Дейнеки. К нему примыкает "Здравствуй, Земля!" Василия Басова, случайно найденная в каталогах Тверской областной картинной галереи. На огромном полотне три метра на полтора – трогательный и неофициальный Юрий Гагарин в первые минуты после приземления Юрия Гагарина. Картина 1961 года – оттепель, новая эпоха.

То, что авангардисты принимали за архаику, казалось революционным за полвека до них. Потом и новые авангардисты стали классиками. Все идет по кругу. Художники продолжают спорить друг с другом несмотря на разделяющие их века. Из бесконечных столкновений и взаимных притяжений рождалась живопись. Слагалась азбука шедевров.

Выставка открыта по 19 июня 2022 года.