Остросюжетный детектив “Вне себя” выходит в прокат 18 ноября

Остросюжетный детектив “Вне себя” – о гениальном аферисте с необычным диагнозом, выходит 18 ноября в онлайн-кинотеатре Premier.

Главный герой Дмитрий работает в финансовой компании, под его управлением большие деньги. Но у него есть проблема: каждый день видит неотличимых от живых людей фантомов, среди которых те, кто, как он думает, погиб по его вине. Это и убитая жена, и ее застрелившийся любовник-следователь, и неудачник-партнер, которому было отказано в инвестициях, и молодой геймер… Чтобы избавиться от призраков, а также вернуть опеку над сыном, Дмитрий и обращается к врачу, а затем начинает расследование смерти жены…

В сериале режиссеров Александра Дулерайна (он же – шоураннер) и Клима Козинского снимались Елена Лядова, Евгений Цыганов, Аглая Тарасова, Анна Котова-Дерябина, Юрий Цурило, Иван Макаревич и другие. А главную роль исполнил Евгений Стычкин – актер, который проявляет и режиссерские амбиции. Первый из снятых им, как режиссером, сериалов "Контакт" – о разрыве между поколениями на примере отношений отца и дочери – вышел совсем недавно, второй – снимается. Перед премьерой сериала "Вне себя" Евгений Стычкин ответил на вопросы "РГ".

Когда вы снимались в этом сериале?

Евгений Стычкин: Год назад начал, а досъемки были еще в августе этого года.

Это уже совпало с вашим режиссерским опытом?

Евгений Стычкин: Да.

И где органичнее себя ощущаете – как актер или режиссер?

Евгений Стычкин: Мне органично и там и там. Просто это очень разные профессии. В первую очередь потому, что режиссер – это человек, который отвечает за огромную команду, в то время как артист отвечает только за себя. И одинаково плохо, если режиссер думает, что он отвечает только за себя, а артист думает, что он отвечает за кого-то, кроме себя. И это принципиально разный взгляд на мироздание. Актерская профессия очень безответственная и дико приятная, а режиссерская – мучительная и очень неприятная. Но в итоге удовлетворения для мозга, как мне кажется, режиссерская профессия дает больше.

А вы могли оценить уже не только с актерской точки зрения режиссерскую работу в сериале "Вне себя"?

Евгений Стычкин: Дело, скорее, не в возможности оценить, а в понимании того, что режиссер одновременно решает сто разнообразных вопросов. И твоя частная идея, предложение, которое тебе кажется крайне важным, может в его конструкции кадра или сцены играть мизерную роль. И когда ты его отвлекаешь, то всего-навсего его сбиваешь, и это никому не помогает и ничего не дает. И, как мне кажется, режиссерский опыт был бы полезен любому артисту, чтобы понимать, как устроен кинематограф в целом. При этом вовсе необязательно, чтобы все артисты снимали кино.

Вам не кажется, что из-за пандемии и компьютеров в наше время люди стали более одинокими и многие из них живут со своими фантомами?

Евгений Стычкин: Я думаю, что ничего не изменилось за последнюю тысячу лет. Люди всегда были довольно одинокими, и просто в какой-то момент фантомы и фантастические идеи, некую придуманную реальность, давали литература и живопись, потом – кинематограф, теперь – виртуальная реальность. Меняются инструменты, смысл остается тот же.

Ваш герой финансист Дима в итоге больной или нет?

Евгений Стычкин: Мы узнаем это в конце восьмой серии.

Согласитесь со мной, если я скажу, что в наше время более актуальны, чем когда-либо, проблемы психического здоровья, и спрошу в связи с этим, сложно ли вам было играть роль психически больного человека?

Евгений Стычкин: Сериал "Вне себя" – это все равно история, умно придуманная сценаристом, шоураннером и режиссером. Мы смеялись, что со мной в фильме – 98 процентов кадров. И при этом все равно все мы, артисты, занимаем в картине важную, но не безусловную роль. Мы и наши герои – часть и звенья цепи, кусочки мозаики.

Это красиво. Но я спросила о другом.

Евгений Стычкин: Вы уже второй раз идете в эту сторону, и я снова вам отвечу. Не согласен. Мне не кажется, что что-то изменилось. Да, пандемия – это определенно испытание для некоторых людей, в том числе и влияющее на психику. Для меня она была счастьем: я сидел дома, гулял с собаками, пил вино, читал книжки… Если бы нас сейчас закрыли еще на пару месяцев, я бы только спасибо сказал. Потому что моей решимости не хватает, чтобы на пару месяцев остановиться. Я продолжаю работать и не могу себе позволить такое удовольствие. Понятно, что на многих это сказалось экономически – большое переживание для людей. Но вообще остаться наедине с собой, независимо от того, пандемия ли, одиночество ли, какая-то отдельно взятая аскеза – монастырь, путешествие, лодка в океане и так далее, очень страшно. Поэтому люди во всевозможных ситуациях открывают свой телефон. Потому что тогда им не надо отвечать себе на вопросы, которые неминуемы, независимо от того, чем они занимаются.

Между тем

Где больше крови рисовать

Компьютерная графика во "Вне себя" – важная часть сериала и полноценный элемент повествования, который рассказывает о психической болезни и внутреннем мире главного героя, живущего с неотличимыми от обычных людей фантомами. Дмитрий видит то, чего не видят другие, у него случаются галлюцинации, за воплощение которых ответственны художники по визуальным спецэффектам.

В сериале огромное количество визуальных эффектов – как видимых, так и невидимых, когда зритель не понимает, что в сцене использована графика. К ряду сцен команда художников и аниматоров искала подход несколько месяцев – например, эпизод падения персонажа героя Ивана Макаревича из офисного здания. Эту сцену не снимали на камеру, а полностью нарисовали с нуля, создав для нее трехмерную копию Макаревича. Эпизод, который показывает зрителю устройство мозга главного героя в виде элементов Lego, тоже полностью нарисовали с помощью цифровых инструментов. Эта же сцена вдохновила художников по спецэффектам на создание титров к сериалу в виде головоломки.

Илья Шутов, режиссер визуальных эффектов, говорит: "Над сериалом "Вне себя" мы старались работать убедительно и реалистично, несмотря на то что в сериале есть элементы черной комедии, а главный герой видит то, чего нет. Например, если омоновцу выстрелили в бронежилет, из него много крови не польется, и этот баланс надо было искать… И мы решали, где крови сделать больше, где – меньше…"