Джоанна Стингрей написала новую книгу о ленинградском рок-клубе
Для американки Джоанны Стингрей, по-своему перевернувшей судьбу нашей рок-музыки на заре перестройки, слова подбираются почему-то исконно русские. Например, летописец.
Ну а как еще, если именно у нее хранится самый большой архив фото, видеохроники и документов, которому позавидует любой поклонник русского рока? Или еще: Джоанна – миротворец. Именно она, услышав от американских детей, стоявших в очереди на карусели, что "СССР надо взорвать!", взяла и издала в своей стране музыкальный альбом Red Wave ("Красная волна"). Чтобы доказать: ее соотечественники слишком мало знают и не понимают тех, кто по другую сторону занавеса. Потом она скажет: "Кем я была до встречи с этими русскими? Да никем".
На днях вышла новая книга главной музы и сподвижницы ленинградского рок-подполья – "Конец андеграунда". На русском языке. Мы дозвонились прямиком в Лос-Анджелес – Джоанна с радостью ответила на все наши вопросы.
Джоанна, это ведь не первая книга, посвященная "советскому" периоду вашей жизни – до этого вышли "Стингрей в Стране чудес" и "Стингрей в Зазеркалье". Неужели не все еще рассказали?
Джоанна Стингрей: На самом деле это уже пятая моя книга в России. Кроме тех, что вы назвали, были еще два фотоальбома, и "Конец андеграунда" – тоже фотоальбом. В нем я вспоминаю 1987 год – для меня очень хороший и очень плохой одновременно. Почему плохой? Тогда закрыли мою визу, из-за чего я не могла попасть на собственную свадьбу с Юрием Каспаряном (бессменным гитаристом "Кино". – Ред.) в Ленинград. А хороший, потому что в итоге свадьба все же состоялась. Церемония, вечеринка после росписи, множество концертов, которыми мы отмечали наш союз… Все это в ней есть.
В книге много не публиковавшихся прежде документов. Учитывая, сколько всего вы уже издали, это невероятно!
Джоанна Стингрей: Но это так – многого никто не видел. Например, мои телеграммы. Я пыталась вернуться в СССР всеми правдами и неправдами. Кому только не писала! Спрашивала: почему закрыли визу? Почему, если люди любят друг друга, у них нет возможности пожениться? На мои письма и звонки никто не отвечал. Это была очень страшная тишина, будто я умерла.
Ваш архив – мечта меломана. Но что в нем самое дорогое для вас лично?
Джоанна Стингрей: Видеозаписи, на которых Виктор Цой и Сергей Курехин еще живы, улыбаются, шутят…
Не могу не спросить про Red Wave. Альбом с музыкой "Кино", "Алисы", "Аквариума" и "Странных игр" вашими усилиями (не без "шпионского" таланта!) вышел в Америке в 1986-м и произвел фурор. Помните эту реакцию?
Джоанна Стингрей: Конечно! До "Красной волны" в Америке мало что знали об СССР, кроме политической установки: "коммунизм – это плохо" – и того, что у вас холодно и люди все угрюмые. Когда пластинка вышла, и без моего участия рекламы оказалось невероятно много – все газеты, журналы, телепрограммы хотели рассказать о ней. Американцы вдруг поняли: есть что-то крутое в СССР, чего они не знают. А когда услышали музыку – поняли, что русские умеют делать реальный, чистый рок. Это было открытие.
"Кино" – для вас особая история. За Юрием Каспаряном вы были замужем, с Виктором Цоем были очень близки…
Джоанна Стингрей: Да, Виктор был мой самый близкий друг. Он очень любил тех, кто был рядом с ним – свою жену Марьяну, сына Сашу, Юрия Каспаряна, Георгия Гурьянова (барабанщик "Кино". – Ред.)… Он бывал на многолюдных тусовках, но я не могу сказать, что он это любил. Наоборот. С ним было очень легко. Он много смеялся, все переводил в шутку, постоянно показывал какие-то приемчики из кунг-фу. Поем вместе, танцуем вместе… Я была уверена во всех своих русских друзьях, но больше всего – в Викторе.
Его мечта – попасть в Диснейленд – мне кажется, говорила о нем очень много. И ведь исполнилась мечта – благодаря вам!
Джоанна Стингрей: О-о-о, вы знаете, некоторые люди всю жизнь остаются детьми, и Виктор был именно таким – внутри него всегда жил ребенок. И когда он наконец попал в Диснейленд, то так улыбался – во весь рот, – что я стала за него волноваться! Больше всего мне запомнилась карусель с лошадками – для самых маленьких: они с Юрием запрыгнули и сидели верхом, такие гордые и счастливые! Диснейленд казался ему лучшим местом в мире: все вокруг ярко – и никакой серости…
Что вы думаете о воссоединении группы "Кино", были на концертах?
Джоанна Стингрей: Да, я была на первом концерте после их воссоединения в Москве. У меня просто "крыша поехала" от видеоряда, который сделал Саша Цой (сын Виктора Цоя. – Ред.). После концерта я сказала ему: видно, насколько он понимает, каким был его папа. В каждом маленьком сюжете своя история – точно так, как было в голове у Виктора. Ну и музыка, конечно. Думаю, он был бы доволен тем, как все получилось.
В будущем году Виктору Цою исполнилось бы 60. Можете себе представить его в этом возрасте – что бы он делал, как жил?
Джоанна Стингрей: Он был бы тем же известным музыкантом, актером, как и сегодня. Но главное, он писал бы музыку и снимался в кино, только если ему интересно – и не ради денег. Есть люди, которые любят звездную жизнь, Виктор был не такой. Ему, наоборот, нужно было уединение, возможность быть просто человеком, а не знаменитостью. Так что жил бы он, скорее всего, подальше от суеты и поближе к природе.
В январе в московском Манеже откроется большая выставка "Виктор Цой. Путь героя". Из вашей коллекции там что-то появится?
Джоанна Стингрей: Да, я отдала туда фото, кое-что еще из моего архива. Там должен быть отдельный зал, посвященный взгляду на него не из России – из Америки, Японии… Это грандиозный проект о жизни Виктора, настоящий праздник, посвященный ему. У меня уже, кстати, есть билеты в Россию – сначала лечу в Петербург, где представлю "Конец андеграунда", потом презентация в Москве и, разумеется, открытие выставки. Это важный пункт моей поездки.
Справка "РГ"
Джоанна Стингрей (настоящая фамилия Филдс) впервые приехала в СССР в 1984 году как туристка. Познакомившись с Борисом Гребенщиковым, она влюбилась в русский рок и музыкальную тусовку Ленинграда. Живя между СССР и США, Стингрей привозила своим русским друзьям хорошие инструменты и аппаратуру, иностранные пластинки и журналы, модную одежду, но главное – мечтала помочь им выйти из статуса "неофициальных". После выхода в Америке "Красной волны" (пленки с музыкой она вывезла из СССР, спрятав в каблуках ботинок) рокерам наконец-то разрешили записываться и на родине. Практически все видеозаписи, которые сохранились с тех лет и считаются архивом музыкальной тусовки Ленинграда, были сняты именно Джоанной на ее видеокамеру.
